Что делать, если «чрезвычайного положения» недостаточно?

Стивен Уилсон

В начале 2023 года губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом объявил «чрезвычайное положение» после того, как несколько «атмосферных речных систем» обрушились на штат. Штормы затопили шоссе, вызвали оползни и повалили деревья. Заявление Ньюсома ускорило реакцию. Полиция эвакуировала нескольких пожилых людей из некоторых районов Ист-Бэй. В округах и городах раздали мешки с песком. Бригады возвели стены, чтобы предотвратить наводнение.

Но хотя это нарушение повседневной жизни, безусловно, выглядело как чрезвычайная ситуация, сейчас подобные катастрофы стали обычным явлением, особенно в Калифорнии. Ежегодный сезон лесных пожаров достигает пика раньше и заканчивается позже. Зимние штормы заполонили Сьерра-Неваду снегом в три раза больше обычного. Так или иначе, все является кризисом, но кризисы никогда не прекращаются; на самом деле, последовательность бедствий усугубляет каждую катастрофу.

Поскольку мы сталкиваемся с будущим, искаженным изменением климата, стоит задаться вопросом: что значит, если мы постоянно находимся в «чрезвычайном положении»?

В некотором смысле мы уже знаем. За прошедшие годы президенты объявили более 70 чрезвычайных ситуаций в стране; 41 из них остаются активными, самым старым из которых является замораживание Джимми Картером иранских активов в Соединенных Штатах в 1979 году. «Чрезвычайное положение» — это постоянный шум на заднем плане, хотя и приостанавливающий обычные процедуры. У него есть авторитарный потенциал. В 1950 году президент Гарри С. Трумэн объявил одно из первых в стране чрезвычайного положения для борьбы с «растущей угрозой» коммунизма. Северная Корея вторглась в Южную Корею, и Трумэну нужно было повысить военную готовность, но без надоедливого требования объявления войны Конгрессом. «Мне просто нужно было действовать как главнокомандующий, — сказал он, — и я это сделал». (Чрезвычайное положение Трумэна оставалось в силе после того, как конфликт технически закончился.)

Законодатели, желающие расширить полномочия, находят поддержку у философа Джона Локка, который утверждал, что кризисы требуют от правительств обхода недостатков существующих законов. «Чрезвычайное положение» означает, что мы соглашаемся на некоторую диктаторскую власть во имя защиты порядка.

Слева часто отмечалось, что чрезвычайные полномочия могут быть использованы во вред. В 2007 году Наоми Кляйн в своей знаменитой книге «Доктрина шока» заявила, что кризисы позволяют капиталистам укреплять политику без должного контроля. Историк Майк Дэвис в своем эссе 1995 года «Дело о том, чтобы позволить Малибу сгореть» показал, что эти кризисы материализуют классовое и социальное неравенство. внимание» «было обращено на рукотворный и поддающийся устранению пожарный кризис в центре города».

Как ясно дал понять Дэвис, то, как мы реагируем на чрезвычайную ситуацию и что мы под ней определяем, может показать, что наши лидеры считают срочно нуждающимися в защите, а что нет. Стоит только оглянуться на дождь в Калифорнии. Чиновники на протяжении десятилетий признавали, что дамба на реке Пахаро в округе Монтерей неисправна, но так и не отремонтировали ее. К тому времени, когда дамба стала «чрезвычайной», было уже слишком поздно, и Пахаро затопило близлежащие города и поля, что привело к эвакуации около 2000 человек.

«Чрезвычайное положение» может служить временным решением, которое поможет навести порядок. Но это ограничивает политические действия реакцией. Когда губернатор Ньюсом расширил свою декларацию, чтобы добиться увеличения федеральной помощи, он применил формулировку «восстановить и восстановить», закодировав декларацию надеждой, которая превращается в наивность. Конгресс до сих пор не обновил стандарты Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям текущими данными, не нанес на карту определенные зоны высокого риска и не учел новые риски ливневых наводнений. Можем ли мы подготовиться? Новый Орлеан понес катастрофический ущерб после урагана «Катрина» в 2005 году, как и Хьюстон из-за «Харви» в 2017 году, а также Лейк-Чарльз, штат Луизиана, из-за сильных штормов в 2020 и 2021 годах. мы не вызываем чрезвычайную ситуацию: нехватка жилья, расизм, отказ от страхования от наводнений, долги, разрушение инфраструктуры, бедность.